Специфика анекдота как речевого жанра
Учительница обращается к Вовочке: — Завтра я хочу увидеть твоих родителей! — Нет проблем, Мария Ивановна, я принесу вам фотографию.
Metallica.ru
Не происхождение вида, конечно, но тоже серьезная вещь. Кто, например, их сочинил? Почему Василий Иванович и геологи, Васечкин и другие офицеры ордена так популярны?
Сообщение Glottis 3d » 31 Март 2006 12:09:00
Сообщение Alex13 «31 Март 2006 12:35
Сообщение Страшный парень » 31 Март 2006 13:34
Сообщение Motorhe@D «31 марта 2006 13:49
Сообщение Alter85 «31 Март 2006 14:02
Сообщение Glottis 3d «31 Март 2006 15:28
JoystyK2002 Сообщения: 456 Зарегистрирован: 11 июн 2004 01:48 Откуда: Санкт-Петербург (чужой)/Печора (моя родина) Контактная информация:
Сообщение Joystyk2002 » 31 Март 2006 19:54
Сообщение Deadman «01 Апрель 2006 22:12
После просмотра одной из передач, там были два парня, которые называли себя «пранкерами». Они придумывали шутки и размещали их в Интернете. Следовательно, проказники придумывают розыгрыши. Иногда мы здесь шутим, а «профессиональные шутники» передают не и переписывают, а «сочиняют» шутку. Вообще, в последнее время мы получаем в основном политические шутки.
PS: Идет Белоснежка по дорожке, пальцы большие, а Шрекнешка говорит: «Вот — я самая красивая — самая @уйня!» Дюймовочка отвечает: — А я самая маленькая и самая классная! Шрек говорит: — А я самый страшный и ужасный. Они идут дальше — смотрят на дом, а на доме написано — «Зеркало справедливости» Белоснежка идет туда. Оказывается — всхлипывает — я не самая красивая — оказывается, есть еще спящая красавица! Входит Дюймовочка. Оказывается, тоже рыдаю — вообще-то я не в последнюю очередь — оказывается, есть еще сонный мальчик! Шрек заходит — выходит — бык злится и кричит: «Блэк#%б». — Кто такой Ющенко.
Специфика анекдота как речевого жанра
Толковые словари и нормативные справочники дают следующие определения шутки:
Шутка, короткая по содержанию и сюжету, сжатая в изложении чудесного или забавного происшествия; байка, баут. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. T.1. М., 1998 (Даль И.В.).
Анекдот, шутка.
1. Причудливый, короткий рассказ о забавном, смешном происшествии. Расскажите анекдот. «Минувших дней шутка» (А.С. Пушкин). 2. Сам такой случай. «Это была шутка». 3. Вымысел, вымышленное происшествие. «Я не верю, что это была шутка. «* Злая шутка (- def.) — неприятный инцидент, неприятность. «И так дурна шутка, что сена хоть хохолок, как целое хозяйство» (Н. В. Гоголь). Анекдотический, анекдотический, анекдотический (анекдотический, анекдотический, анекдотический). То же самое, что и анекдотические. Анекдотичная личность (оригинальная, с причудами) (словарь Д.Н. Ушакова). Толковый словарь русского языка, ред. Д. Н. Ушакова. Часть 1. М., 1975
Анекдот — это короткая забавная история о незначительном, но характерном происшествии. Юмористическая история о поучительном происшествии из жизни исторического лица или фольклорного героя. Своеобразная юмористическая, часто гротескная притча. Краткая устная история фактического бытового или социального содержания с юмористической или сатирической окраской и неожиданной остроумной концовкой (Евгеньева А.П.) на русском языке, ред. Евгеньева А. П. Т.1. М., 1986
Анекдот — это короткий рассказ об историческом лице, происшествии. Жанр городского фольклора, злободневный комический рассказ-миниатюра с неожиданной концовкой, своего рода юмористическая, часто легкомысленная притча. Иллюстрированный энциклопедический словарь. «Большая Российская энциклопедия», 2001
Таким образом, используемые до сих пор определения обычно учитывают три характерные разновидности анекдота, которые впервые были подробно проанализированы А.П. Пельтцером в его фундаментальной работе о генезисе анекдота: публичный. Со временем анекдот стал обозначать факт, событие или конкретное обстоятельство, «не упомянутое» предыдущими авторами, в основном историками. Стремясь похвастаться друг перед другом своей эрудицией, историки приукрашивали свои труды различными деталями, которые не только не имели никакого отношения к истории, но и часто уходили в область фантазии. Наряду с историческими подробностями под этим термином стали понимать в целом более или менее интересные отдельные факты, в основном остроумные истории, поражающие своей неожиданностью и легкостью. Пельтцер А.П. Происхождение анекдотов. / Сб. Харьков. Восточная Фил. Ис. v.11. Харьков, 1999.
Другая специфика — вопрос о жанровых границах шутки. Очевидно, что анекдот может развиться из любого фольклорного/литературного жанра или, наоборот, трансформироваться в любой художественный жанр, в котором существенным элементом комического является игра слов или обыгрывание ситуаций. Другими словами, анекдот может использовать любую жанровую форму, оставаясь при этом анекдотом.
Жанровая суть анекдота обычно сводится к неожиданной остроумной концовке короткого рассказа. То есть структурные особенности анекдота, составляющие его жанровое ядро, конкретно связаны с композиционной кульминацией анекдота. Само повествование может иметь произвольную словесную структуру. Однако она реализуется как остроумная игра в, казалось бы, неподходящих условиях игры. Поэтому суть анекдота можно свести к неожиданной замене контекста, которая снимает напряжение невербальной ситуации нетривиальным вербальным способом. Видимо, поэтому многие исследователи комиксов предпочитают использовать термин «остроумие» вместо более емкого «острословие».
Анекдот — уникальный, высокоразвитый и продуктивный феномен национальной русской культуры, который имеет свою номинацию и свои типологические характеристики: стереотипы формы, содержания и коммуникативной цели. Анекдот — это особый жанр устной речи, порожденный элитарной культурой интеллигенции, поддержанный традиционной культурой и ставший массовым проявлением современного городского фольклора в России.
Происхождение и бытование анекдотов
Анекдот как жанр городской устной речи имеет два источника.
Первый источник — старое понятие анекдота, также знакомое западным культурам: короткий, обычно нравоучительный рассказ о событии или происшествии из жизни исторической личности. Такие истории не только передавались из уст в уста, но с середины XVIII века в России они оформились в особый литературный жанр, ставший особенно популярным в пушкинскую эпоху. Например:
«Я никогда не могла понять, в чем разница между пушкой и единорогом», — сказала Екатерина II одному генералу. «Разница велика, — ответил он, — теперь я доложу Вашему Величеству». Вот, если хотите, посмотрите: сам пистолет и сам единорог. А, теперь я понимаю, — сказала императрица.
Истоки литературного анекдота уходят в глубины европейской культуры, византийской истории, а также через французскую литературную традицию, анекдот в его старом, классическом понимании попал в русскую элитарную культуру, распространился среди узкого слоя образованных людей и оставался очень популярным до середины XIX века.
Но установление тоталитарного режима в Советском Союзе, послужившее сильнейшим стимулом и толчком для развития этого уникального явления, следует считать временем формирования и массового распространения анекдота в его новом понимании, как жанра городского фольклора и как произведения преимущественно устной речи. Поэтому не случайно, что самый мощный пласт советского городского анекдота — политический. И, конечно, главным производителем, анонимным автором массового городского анекдота, в том числе и политического, была интеллигенция.
Однако без массового интереса к опасному жанру анекдот не получил бы такой массовой популярности. Популяризация и развитие анекдота также стимулировались «снизу», из традиционной народной культуры. Это второй источник современного анекдота как жанра городского фольклора. Прямого аналога классического анекдота в традиционном русском фольклоре нет, но его жанровые и содержательные предшественники, несомненно, существуют. Это бытовая сказка с ее типичными композиционными схемами, характерными персонажами и сатирическими мотивами, бывальщина — устный рассказ о достоверных событиях из опыта говорящего, но интересный многим.
Дополнения к разысканиям в области анекдотической литературы
Изучение анекдота в общей системе жанров фольклора имеет ряд специфических особенностей. Во-первых, само определение анекдота не охватывает весь жанр, а касается его разновидностей. Толковые словари и нормативные справочники дают следующие определения анекдота:
Анекдот, краткий по содержанию и сжатый по изложению, рассказ о чудесном или забавном происшествии; небылица, сказка. (Краткий словарь живого великорусского языка В. И. Даля. Т. 1, М., 1863).
Анекдот, анекдот. 1. Выдуманный, краткий рассказ о забавном, смешном происшествии. Расскажите анекдот. Пушкин «Анекдоты былых времен». 2. Сам инцидент. 3. Вымысел, вымышленный случай — я не верю, это шутка. — Злая шутка (разговорное) — неприятный инцидент, неприятность. «И такой скверный анекдот, что хоть туесок сена во всем хозяйстве» Гоголь. Анекдотический, анекдотический, анекдотический (анекдотический, анекдотический, анекдотический). То же самое, что и анекдотические данные. Анекдотический человек (оригинальный, с причудами).(Толковый словарь русского языка под ред. Н. Ушаков. Часть 1, М., 1935)
Анекдот — небольшая устная забавная история (часто на актуальную тему) с неожиданным острым концом. Я рассказываю анекдоты. Шутка (разговорное) — небольшой анекдот. Забавный случай. «С ним только что случилась шутка!» Anecdotal — 1) анекдот; 2) забавный, странный: an anecdotal incident. Рассказ о забавном или поучительном случае из жизни исторической личности или народного героя. «Анекдоты из жизни Петра Великого» (Словарь иностранных слов под редакцией Ф. Н. Петрова. М., 1964).
Анекдот Короткая смешная история о незначительном, но характерном происшествии. Комический рассказ о поучительном происшествии из жизни исторического деятеля или народного героя. Вид юмористической, часто гротескной притчи. Короткий устный рассказ актуального бытового или социального содержания с шутливым или сатирическим тоном и неожиданной остроумной концовкой. (Словарь русского языка, изд. П. Евгеньев, т. 1, М., 1986)
Анекдот Короткий рассказ об историческом лице, происшествии. Жанр городского фольклора, злободневная комическая миниатюрная история с неожиданным концом, разновидность юмористической, часто легкомысленной притчи.(Иллюстрированный энциклопедический словарь. Большая Российская энциклопедия, 2001).
Таким образом, используемые до сих пор определения обычно учитывают ТРИ характерные разновидности анекдота, которые впервые были подробно проанализированы А.П. Пельтцером в его фундаментальной работе [1] о генезисе анекдота:
«Греческое слово «анекдот» (άνεκδοτον) первоначально означало «неопубликованное» сочинение, до сих пор неизвестное публике. Со временем анекдот стал означать «неупомянутый» предыдущими писателями, в основном историками, какой-то особенно характерный факт, происшествие или особое обстоятельство. Чтобы похвастаться друг перед другом своей эрудицией, историки приукрашивали свои сочинения различными деталями, которые не только не имели никакого отношения к истории, но часто уходили в область фантазии. Наряду с историческими подробностями под этим термином стали понимать в целом более или менее интересные отдельные факты, в основном остроумные истории, поражающие своей неожиданностью и непринужденностью.»
Далее Пельтцер указал на другой источник анекдота:
«чтобы привлечь больше внимания и интереса прихожан, священники иногда использовали апокрифические тексты притчевого характера с остроумным решением в них»[2].
Другой особенностью является вопрос о жанровых границах анекдота. Очевидно, что анекдот может развиться из любого фольклорного/литературного жанра или, наоборот, трансформироваться в любой художественный жанр, в котором игра слов или игра положений является существенным элементом комического [3] Другими словами, анекдот может использовать любую жанровую форму, оставаясь при этом анекдотом.
«Абсолютный признак, позволяющий безошибочно выделить анекдот из общего фонда юмористических историй, пока не найден. Очевидно, что наиболее приемлемым знаком может быть тот, который будет основан на поэтике анекдота, на специфической для него форме сюжета [4].
Жанр анекдота обычно сводится к неожиданному остроумному завершению истории. То есть структурные особенности анекдота, составляющие его жанровое ядро, конкретно связаны с композиционной кульминацией анекдота. Само повествование может иметь произвольную словесную структуру. Однако она реализуется как остроумная игра в, казалось бы, неподходящих условиях игры [5].
Поэтому суть анекдота можно свести к неожиданной замене контекста, которая снимает напряжение невербальной ситуации нетривиальным вербальным способом. Видимо, поэтому многие исследователи комиксов предпочитают использовать термин «остроумие» вместо более объемного — «острословие»[6].
Найти эффектное словесное решение — умение воспитываться в рамках притч, занимательных дидактик. Отсюда, предположительно, и распространение шутки на все вербальные жанровые стебли. Отсюда, возможно, и стремление шутки завоевать общепринятый комментарий к явлениям действительности и, как следствие, ее общекультурную циркуляцию. Последнее определяет еще одну специфическую характеристику шутки: наличие необходимых референциальных знаний. Анекдот будет доступен для культивирования только в определенной атмосфере, то есть при определенном прагматическом условии: реальное является общекультурным, в том числе с точки зрения ситуации, в которой рассказывается анекдот. В конечном счете, именно эти определенные функциональные ограничения в дидактике развлечения определяют такие жанровые характеристики анекдота, как: 1) типизация, 2) эпизодичность, 3) краткость, вплоть до намека, 4) диалог, 5) разнонаправленное действие, 7) отсутствие сюжетных отклонений, 8) определенный индекс вероятных действий/идеоретических поступков для определенных персонажей, 9) отнесение определенных имен к анекдотическим циклам [7].
Таким образом, сама реальность играет решающую роль в создании шутки. В анекдоте цель также состоит в том, чтобы его рассказать. Игра в реальности сосредоточена этим Motley Arsenal для тех, кто создает впечатление немыслимых возможностей игры слов. Поэтому суть такой игры заключается в живости и легкости сюжета, эта реальность трансформируется. Реальная действительность превращается в парадоксальную реальность. Затем, в зависимости от отношений между получателем и шуткой, созданной модели реальности, шутку можно разделить на 2 типа: а) эпический — в котором изображается противостояние третьих лиц и б) драматический — в котором слушатель сам попадает в оппозицию (последний тип использует, как правило, форму загадок).
Шутка преодолевает разницу в семантическом восприятии наиболее вероятностных элементов вербального и невербального социокультурного поведения отправителя и получателя. = Получатель, анализируя ситуацию, ожидает что-то близкое к его психологической установке и наиболее частое в данной ситуации. Однако = отправитель применяет уникальное решение, которое возможно только как исключение в данной ситуации.
Комическое в шутке — лингвистический феномен — связано с оппозицией нормы/исключения или нормативного/анормативного. В шутке используется замена одних слов на другие, отличающиеся по смыслу от подразумеваемых. Эти замены строятся по схеме фразеологических ошибок, возникающих в зависимости от типа бессознательной субстанции [8]. Если для получателя фразеологическая единица или определенная этикетная формула, или в самом общем виде некий фиксированный паттерн является неделимой единицей, которую он воспринимает целиком, и для него решающим является общий смысл, то для него Поскольку отправитель представляет собой единство обычного, нефиксированного, необузданного семантического отдела, допускающего свободное перераспределение компонентов или замену любого из них произвольным образом. В смысловой структуре любого устойчивого единства изначально заложен такой алгоритм творческого экспериментирования. Актуализация компонентов фразеологизма имплицитно заложена в лингвистическом парадоксе: семантическая неуместность (идиоматичность) фразеологизма существует в расчлененной, отдельно образованной структуре. Из-за введения новых семантических коннотаций нарушается фразеологическая целостность, изменяется референциальная ценность компонентов, и в результате меняется взгляд на реальность и ее участие в повествовании [9] То есть: в шутке как риторическом жанре [10], или по-другому, не учитываются интенсификации, или связанный элемент произвольно заменяется сходной структурной валентностью. Получается, что шутка в лингвистическом или семиотическом аспекте — это всего лишь риторическая фигура, подобная, например, развернутой метафоре. Эстетическая выразительность шутки основана на аналогичных поэтических принципах. Эстетическая оригинальность заключается в том, что, в отличие, например, от той же метафоры, шутка заключается не только в использовании слов в косвенном, переносном смысле. В шутке такая смысловая замена имеет специфическую бинарную форму сюжета. Не обращая внимания на эту специфику, составители анекдотических сборников допускают путаницу, видимо, полагая, что «анекдот» — это любое проявление риторического остроумия.
Это неудивительно, поскольку шутка как риторический жанр противостоит двум противоположным культурным тенденциям: стремлению использовать готовые культурные модели и желанию строить новые единицы бесплатно; норме и мутабельности, намеренному и случайному.
Однако как жанр поэтического устного народного, то есть общечеловеческого творчества, шутка имеет определенную онтологическую функцию: шутка сублимирует социокультурный конфликт свободного, естественного лица с упорядоченным, кодифицированным миром собственности в игровой деятельности, разрешая напряженные ситуации нетривиально [Одиннадцать].
В результате мы получаем следующее определение этого народного жанра.
Анекдот Вербальная игра за право на означивание референта путём субституции компонентов во фракционированных знаках.
В качестве иллюстрации рассмотрим следующий анекдот.
Испанский аристократ, проводивший выходные в Париже, вернулся в отель поздно вечером. Сонный консьерж выглянул в окно и спросил: — Кто там? -Хуан Родригес Санчес Карамба де Пенето-и-Гонсалес. «Хорошо, хорошо, — ответил портье, — только пусть последний из вас поплотнее прикроет дверь».
В этом литературном смысле, согласно которому реализуется определенная избирательная смысловая ориентация, важная для автора литературного произведения, анекдот, как, собственно, и любое фольклорное произведение, не имеет названия. В анекдоте оно, название, либо отсутствует вовсе, либо представлено как предполагаемый заменитель, типизирующий содержание последующего текста (Театральный, Ресторанный, Семейный) или декларирующий элементы содержания предисловия одним-двумя словами. в виде предлога (За Штирлица, за поручика Ржевского). В каждом случае заголовок или его отсутствие выполняют деиктическую функцию (указывая на то, что за ним следует комический текст). Однако, употребляя термин «отсутствие заглавия», не следует забывать, что функцию заглавия выполняет также знак «Анекдот», заявленный в акте коммуникации (Сравните, например: «Я расскажу вам историю. .», или «Но какую историю он мне рассказал…». ). На самом деле, анекдот начинается раньше, чем упомянутый текст, а именно с металингвистического объявления, имеющего эстетическую функцию. Осознание того, что анекдот последует, подразумевает отношение реципиента к восприятию конкретной художественной репрезентации, повторению анекдотической ситуации здесь и сейчас, к восприятию двусмысленности позиций и действий главного героя анекдота и развитию этой двусмысленности к комической развязке. Анекдотический дейксис задает нужный уровень восприятия, основное прагматическое направление текста. Установка вероятности неожиданного, парадоксального исхода определенной ситуации аккумулирует внимание участников коммуникации, которые предоставляют право рассказать анекдот «между прочим». Предложение, призванное обозначить общий фон, предписывающий использование определенного индекса вероятностных появлений персонажей и соответствующих им вероятностных действий, занимает два предложения в этом анекдоте. Вообще говоря, наличие пропозиции в анекдоте — явление необязательное: общий фон, сама ситуация, может быть выведена на коннотативном уровне (в данном случае это всевозможные представления об экзотике ночного Парижа, отелей и испаноговорящих аристократов) или, как в драматическом анекдоте, на иллюзорном уровне — пространственно-временные отношения в данном случае могут быть сконструированы в воображении получателя анекдотического сообщения. Развивая предложение, анекдот можно расширить до новеллы (см. также «Фацетия») или романа (см. «Приключения» или «Роман с мошенником»). Диалог начинается сразу с прояснения актанта: адресату навязывается код и условия общения — адресат вызывается на собственное описание. Структурно фраза «Кто там?» — высказывание неполное, однако пропущенный член предложения, предикат, легко восстанавливается. Его общее значение угадывается из структуры предложения, а конкретное не является основным и в данном случае избыточно. Однако именно полином порождает анекдотический парадокс. Адресат идентифицирует себя через полное имя в соответствии с личным контекстом испанского аристократа, в соответствии с его этикетом, через его социокультурный код. В герменевтических терминах, чтобы определить, какое имя произнес испанец, необходимо особое освещение. Администратор, обычный французский рабочий, вряд ли знаком с тонкостями испанского именования. Как и русский слушатель этого анекдота, он мог слышать, что существуют такие испанские имена, как Хуан, Родригес, Педро, Гонсалес. Однако существует очень маленькая вероятность того, что необходимые знания о
регистратору идентифицировать фразу в соответствии с правилами отправителя этой фразы. Возникает аллотопический разрыв, связанный в данном случае с эпистемологическими пресуппозициями, присущими привратнику как представителю определенного социального слоя в эпоху, описанную в анекдоте. Аллотопический разрыв преодолевается путем переоценки полученного сообщения. Непонятный фрагмент интерпретируется на новом семантическом поле, специально построенном для этой цели. Настройка включается для поиска наиболее вероятных изотопных значений, вплоть до наиболее вероятного варианта по частоте. Единая семантическая конструкция — «Хуан Родригес Санчес Карамба де Пенето-и-Гонсалес» — разлагается на множество элементов, объединенных в ней. Между сигнификатами устанавливается координационная связь; разрешение на сочинение подтверждается наличием «составного союза» «и» в позиции перед последним элементом конструкции из предположительно однородных членов. Наличие известных составляющих приводит к их организации в определенную структуру. Контекст испанца с одним означаемым заменяется контекстом носильщика, чье означаемое частично совпадает с означаемым испанца, поскольку вовлекает последнего в парадоксальную последовательность новичков, которые возвышают носильщика посреди ночи. Диалог, таким образом, в итоге привносит свой собственный социокультурный код в интерпретируемый текст, устраняя тем самым «двусмысленность референта».
Рассмотрим другой пример.
В сельской школе учительница спрашивает ученика: — Скажи, Павлуша, почему ты вчера не пришел в школу? — Да, я отвел корову к быку. — Хм! Почему папа не мог? — Конечно, он может, но бык лучше.
В 3-м предложении структурная позиция целевого инфинитива остается нереализованной. Отсутствие этого инфинитива стилистически обусловлено. Более того, пропущенный член предложения семантически восстанавливается почти однозначно. В любом случае, ни ученик, ни учитель, похоже, не знают других причин, чтобы привести корову к быку в рамках этого сообщения. Общее и конкретное значения эквивалентны. В 4-м предложении теперь опущены два элемента: инфинитив составного глагольного сказуемого и примыкающий к нему «подразумеваемый» инфинитив цели. Аллотопическое восприятие этого неполного предложения зависит от общей семантики используемого языка, которая позволяет восстановить грамматически правильное составное глагольное сказуемое, используя любой из опущенных инфинитивов. Студент, осуществляя ретроспективную переоценку текста, осознает смысл фрагмента, предшествующего прерыванию, который изотопичен его случайному контексту. При поиске среди вероятных намерений ученик игнорирует полисемичный инфинитив сложного глагольного сказуемого, предложенный учителем, и предпочитает акцентированный «подразумеваемый» инфинитив цели, который близок к его контексту. Следовательно, в 5-м предложении он, похоже, должен обосновать приоритетные способности быка, не подвергая при этом сомнению способность отца выполнять эту функцию. Таким образом, необходимо обратить внимание не только на то, как происходит замена компонентов на дробные знаки при изменении различных контекстов, но и на то, как в этом случае происходит замена интенсивов. Проще говоря, случайные контексты вступают в конфликт в «Анекдоте», причудливо смешиваясь с обычными и перераспределяя устойчивые элементы означающего.
Следует также напомнить, что анекдот может использовать образную диалогическую структуру, когда протагонист является одновременно исполнителем и зрителем [12].
Алгоритм порождения анекдотических текстов.
Князь Александр Васильевич Суворов иногда любил понюхать табак из своей маленькой золотой коробочки, уверяя, что он снимает головную боль. Иногда, гуляя по дорожкам парка, он, посыпав маленький цветок табаком, нюхал его и восторженно говорил: «Господи помилуй, какая роскошь!».
1) Официальным признаком анекдота является основанная на нем недостаточно целостная идеографическая ошибка (немонотонная, возникающая в результате бессознательно возникающего детского речевого творчества, или риторическая, возникающая в результате намеренного столкновения случайных контекстов). 2) Анекдот — это словесная игра за право подписать референт путем подстановки компонентов в дробные знаки. 3) Для того чтобы перейти от фразеологического к нарративному уровню, идеографическая ошибка должна быть присоединена к социокультурному контексту (фольклорному персонажу, исторической фигуре, актуальному социальному событию) и помещена в диализную оппозицию. 4) Пародийное использование, подражание историческим традициям, легендам, естественным очеркам и т.д., выступает в качестве модели для создания повествовательного текста. 5) Анекдот имплицитно существует во всякой коммуникации и является необходимым элементом идеального творчества.
[1] Peltzer A. P. Происхождение шуток. // Сб. Харк. Восток. О. Т.11 Харьков, 1899 год. С.57-58 [2] Там же. S.60 [3] Ibid. p. 70
[4] Пропп В. Я. Русская сказка. L., 1984. p.18 [5] «Все мы знаем, что в любом разговоре может наступить момент неловкости, когда никакие логические доводы не исправят ситуации, вечер грозит быть нарушенным. Именно в этот момент на помощь приходят шутки, остроумие и анекдоты. Вот он.Функция чисто мифологическая, медиативная
(Сравните Пятигорский А. М. Несколько общих замечаний о мифологии с точки зрения психолога. // Уч. Зап. ТГУ, выпуск 181. Труды по знаковым системам, Т. 2, 1965, с. 38-48): анекдот, анекдот ) Утилизирует ситуацию, снимает противоречие между спорящими сторонами. «Руднев В. П. Прагматика шутки. //» Даугава». Рига, 1990. с.100
[6] Подобное различие было сделано, например, в «Декамероне» Боккаччо. «В день правления Алисы вниманию предлагаются истории о том, как люди, уязвленные чужой выходкой, платят им тем же или быстрыми и находчивыми ответами предотвращают потерю, опасность и бесчестье.» «В день правления Нейфила предлагаются истории о том, как благодаря своей хитрости они устроили то, о чем страстно мечтали, или вновь нашли то, что потеряли.» Добавим, что в названии второго дня используется классификация, соответствующая современному определению романа.
[7] См. Marčok V. Народные анекдоты // о народной прозе. Братислава, 1978. С.143
[8] Sardybekova D. T. Ошибки в речи в их отношении к сфере бессознательного // в Бессознательном. Тбилиси, 1978. Т.3, с. 255
[9] «Шутка, нарушающая однообразие речи, заключается в неожиданном переводе маловероятных ассоциаций в доминирующие» Налимов В.В. Вероятностная модель языка: о соотношении естественных и искусственных языков. М., 1979.
[10] «Поль Валери в своих записных книжках (Valéry P. Cahiers. Paris, 1957-1961, vol. 3) Риторика — искусство словесного содержания, призванное оптимизировать речь.» Безменова Н.А. Комментарий II // Дюбуа Ж., Ф. F. et al. Общая риторика. М., 1986. с.368