Исторические анекдоты про философию

Однажды Павел I, стоя у окна Зимнего дворца, заметил прохожего и задумчиво сказал: «Вот он идет мимо царского дома и не ломает шапки». Придворные узнали об этом по его замечаниям, и вскоре последовал приказ: «Всем, кто проходил и проезжал мимо резиденции государя, снять шапки». Ни мороз, ни дождь не были исключением. Кучер, управляющий лошадьми, обычно брал в зубы кепку или шляпу.

Исторические анекдоты про императоров России (1 часть)

Анекдоты означали забавные истории, которые происходили с разными людьми. Предлагаю подборку исторических анекдотов о некоторых императорах России. Это первый отбор, будут и другие.

Петр I.

Петр I обожал Меншикова. Это не мешало ему бить палкой самого светлого принца. В очередной ссоре царь сломал ему нос, поставил сильный синяк под глазом и пнул со словами: «Убирайся, щучий сын и чтоб у меня больше не было твоих ног!» Меншиков исчез, но через минуту снова вошел в кабинет… на руках!

Екатерина i

Екатерина Алексеевна обожала грибы. Но после употребления грибных блюд она часто болела и очень страдала. А после выздоровления она пообещала мужу, что не будет их есть. Но вскоре он снова попросил ее доставить и приготовить грибы. Придворный шут Иван Балакирев показал государю блюдо с отборными грибами и получил приказ отправить их поварам и разрешение присоединиться к государю за грибной трапезой. Когда блюдо было готово, господин государя приказал поварам удалиться, а грибы нафаршировал живыми тараканами. А за столом, стоило Екатерине Алексеевне откусить гриб, как она начинала гримасничать и кричать: «Воды, воды!». Затем он схватил тарелку государя, разбил ее и бросился вон из комнаты, крича во всю мощь своих легких: «Они одурачили меня, бедняжки! Тараканы, тараканы!» Императрица, ужасно боявшаяся тараканов, осмотрела губки, увидела в них ненавистных насекомых и упала в обморок. Она больше никогда не просила грибов, и сообразительность Шута была вознаграждена Петром I.

Анна Иоанновна

Во время коронации Анны Иоанновны, когда императрица из Успенского собора вошла в граненую палату, которую старец описал с удивительной точностью, и поместилась на троне, вся свита заняла свои места, затем государыня поднялась и с важностью сошла со ступеней на трон. Все были поражены, это не было указано в церемониале. Она прямо подошла к князю Василию Лукичу Долгорукову, взяла его за нос: «Нос был большой, священник, — пояснил старец, — и подвела его к среднему столбу, поддерживающему своды». Обойдя вокруг и остановившись напротив портрета Грозного, она спросила:

— Князь Василий Лукич, знаете ли вы, чей это портрет? — Чья она? — Царь Иван Васильевич, мать. — Ну, так знай же, что хоть и баба, но я буду такой же, как он: ты собрал семерых дураков, чтобы водить меня за нос, я должна была пройти через тебя раньше, чтобы теперь идти в свою деревню и чтобы духом твоим не пахло!

Елизавета Петровна

Французский посол в России маркиз де ла Шетарди приложил немало усилий, чтобы совершить государственный переворот, и к власти пришла Елизавета Петровна: он рассчитывал стать фаворитом императрицы и влиять на политику России. Но канцлер, граф Бестужев-Рюмин, почувствовав во французе опасного соперника, перехватил его письма в Париж. Когда им удалось найти ключ к расшифровке посланий Шетардье, оказалось, что в них маркиз безжалостно высмеивал непостоянство императрицы, ее привычку часто переезжать с места на место, а главное — ее пристрастие к простонародным забавам и шуткам. Когда Бестужев-Рюмин показал письма императрице, она пришла в ярость. Шетарди было приказано немедленно покинуть Российскую империю.

Екатерина II

Когда императрица заболела, ее любимый врач Роджерсон велел пустить ей кровь. После этой процедуры она приняла графа Безбородко. «Как поживаете, Ваше Величество?» — спросил граф. — Теперь ей было лучше. Она пустила последнюю немецкую кровь», — ответила императрица.

Павел I

— Почему в Санкт-Петербурге всего 7 магазинов французской моды? Это столица империи. ‘Государь больше не допустит этого. Он говорит, что терпит их только в зависимости от количества смертных грехов.

Александр I

Генерал Алексей Петрович Ермолов считает, что у Александра I была какая-то болезненная наследственная и хроническая страсть к симметрии. Император не смог подписать важный документ, потому что первый росчерк пера оказался началом буквы А, что ему очень не нравилось.

Николай I

Во время Крымской войны государь, возмущенный повсеместными кражами, жаловался наследнику: «Мне кажется, что во всей России только ты да я не воруем.

Александр II

Николай I, в карете с царевичем Александром и его наставником, поэтом Василием Жуковским, ехал в карете. Царевич увидел на заборе известное слово из трех букв и спросил Жуковского, что оно означает. Государь с интересом смотрел на Жуковского, ожидая, как мастер слова выйдет из положения. — «Ваше императорское высочество, — ответил Жуковский, — это императивное наклонение глагола «как». Государь молчал. Но вернувшись домой, он улыбнулся Жуковскому, отстегнул цепочку дорогих золотых часов и протянул их поэту со словами: «…в карман!».

Позволю себе тот же сюжет в другой интерпретации (чтобы было понятно, что, как и в обычных анекдотах, сюжеты часто повторялись, а персонажи менялись):

На балу княгиня Голицына подходит к Александру I и говорит: — Ваше императорское величество! В мужских разговорах я часто слышу слово, значение которого мне непонятно. Она несколько раз просила меня объяснить, но мужчины хихикали и не отвечали. — Что это за слово, княгиня?» — спросил Александр Павлович. — ‘Это слово «x …», Ваше Величество!’ Здесь рядом большой знаток русской литературы — Гаврила Романович Державин. Мы попросим его помочь. Гаврила Романович ответил. Это повелительное наклонение от глагола «ховат», то есть «прятать». Как от глагола «ковать» образуется повелительное наклонение «ковать», так и от глагола «муштровать» — «суй». — Большое спасибо, Ваше Величество! Спасибо, Гаврила Романович! Теперь я помню и буду знать, что шепчут мужчины! Принцесса радостно убежала. Император усмехнулся, снял с мундира орден Владимира II степени и вручил его Гавриле Романовичу: — Браво, Державин! X … в кармане!

Александр III

Александр III попросил своего учителя и уважаемого советника Победоносцева (есть версия, что графа Гудовича) проверить слухи о том, что Павел I был не Петром III, а Сергеем Васильевичем Салтыковым, первым любовником будущей императрицы Екатерины II: — Чей сын Павел I? «Скорее всего, отцом императора Павла Петровича был граф Салтыков», — ответил первый Победоносцев (Гудович). «Слава тебе, Господи, — воскликнул Александр III, нерешительно перекрестившись, — значит, во мне есть хотя бы немного русской крови». «

Но затем Победоносцев (Гудович) нашел факты в пользу отцовства Петра. Император снова был счастлив:

— Слава Богу, мы легитимны! .

Николай II

Почему вам вдруг понадобилась конституция, ограничивающая монархию? В конце концов, в течение десяти лет у нас был «ограниченный» король!».

Бонусное чтение: армянское радио спрашивает себя: — Кто сидит там и сочиняет шутки? — Тот, кто сочиняет, сидит.

Смотрите мои посты, ставьте лайк и подписывайтесь на мой канал, а я постараюсь и дальше разбирать подобные исторические ситуации с необычных точек зрения.

Исторические анекдоты про философию

На нашем сайте собраны исторические философские анекдоты. Мы читаем, улыбаемся или, может быть, даже смеемся!

Однажды к Аристотелю пришел очень живой и дерзкий юноша, который долго объяснял философу, что хочет научиться у него ораторскому искусству. Когда дело дошло до оплаты, Аристотель, по его словам, попросил двойную плату. Видя недоумение новичка, он объяснил, что прежде чем научить его говорить, ему придется потратить много усилий на то, чтобы научить его молчать.

Аристотель был очень острым и невнятным человеком. Когда умер его покровитель и ученик Александр Македонский, Аристотель решил, что Сократ сможет его понять, и бежал из Афин. Он сказал своим друзьям: «Я хочу спасти афинян от нового преступления против философии».

Анникрис из Киринеи славился своим умением скакать на лошади и управлять колесницей. Он очень гордился своим искусством и хотел показать его Платону. Он запряг лошадей и долго скакал по саду академии, то и дело попадая в колесо. Зрители были в восторге от его искусства, но Платон неодобрительно сказал: «Человек, увлеченный такими пустяками, не сможет заниматься серьезными делами. Ведь его ум, поглощенный такими пустяками, не сможет заметить то, что действительно достойно удивления. «

Один греческий ритор обратился к Аристотелю, чтобы тот оценил его искусство. Аристотель дал такой отзыв: «Я удивляюсь, как люди, у которых есть ноги, стоят и слушают тебя, вместо того чтобы уйти».

Один из учеников спросил Аристотеля: «Учитель, скажи мне, чем ты отличаешься от других людей?». Философ ответил быстро и прямо: «Они живут, чтобы есть, а я ем, чтобы жить».

Когда Аристотеля спросили, почему завистники всегда чем-то расстроены, он ответил, что их гложут не только собственные неудачи, но и успехи других.

Исторические анекдоты

Исторические анекдоты — это короткие поучительные случаи из реальной жизни. Они не обязательно смешные, но чаще всего очень поучительные. Исторические анекдоты передаются из уст в уста, и очень часто они становятся частью литературных произведений: либо как исторические анекдоты, либо как основа вымышленного сюжета.

Античные исторические анекдоты

К нему обращаются военачальники Филиппа Македонского:

«Царь, несмотря на то, что ты осыпаешь греков щедрыми дарами, они продолжают клеветать на тебя».

— Да, что было бы, если бы у меня с ними все было хорошо?

Спартанский воин пожаловался своей матери:

— Мой меч слишком короткий.

— «Ничего», — ответила она. — Просто всегда делайте один шаг вперед…

Врач царя Пира отправил римского лидера на фабрику с предложением отравить своего господина. Трейлз перечеркнул письмо, добавив от себя:

«Царь, ты плохо знаешь своих друзей и врагов».

Один афинянин решил порадовать ученика Сократа и — позднее — учителя философии Антисфена и сказал ему:

— Люди часто хвалят вас.

— неловко спросил философ:

У Архимеда было две кошки — большая и маленькая. Постоянно отвлекая его от философских размышлений, они пробирались в дверь и требовали прогулки. Тогда Архимед проделал в двери два отверстия: большое и маленькое, то есть для обеих кошек.

Друг обратил внимание и спросил:

— А почему вторая дыра, ведь маленькая кошка может залезть в большую дыру?

Архимед почесал голову:

-Почему-то я об этом не подумал.

Автор божественной комедии подвергался гонениям на родине и поэтому бежал в Верону, где был принят во дворце правителя. Но принц предпочел своего шута гениальному поэту.

Один из придворных выразил Данте свое возмущение этим фактом. На что поэт ответил:

— Естественно. Все любят тех, на кого смотрят …

Микеланджело сделал деда флорентийского правителя Козимо де Медичи по-настоящему красивым мужчиной. И он был горбатым.

— Но кто вспомнит об этом через пятьсот лет?» — ответил скульптор на все вопросы любопытных.

Исторические анекдоты про Петра Первого и других русских царей

Зимой рогатки ставили на Неве, чтобы после наступления темноты они никого не впускали и не выпускали из города. Однажды император Петр решил сам проверить стражников. Он подъехал к стражнику, притворился пешим торговцем и потребовал пропустить его, предлагая деньги за проезд. Сентри отказался пропустить его, хотя Петр достал 10 рублей, сумму по тем временам весьма значительную. Сента, видя такое упорство, пригрозил, что будет вынужден застрелить его.

Петр ушел и подошел к другому часовому. Тот же пропущенный Питер за 2 рубля.

На следующий день в полку был объявлен приказ: повесить продавцов и просверлить полученные им рубли, повесить на шею. Совестливый часовой должен был вызвать оруженосца и назвать ему десять рублей.

Однажды Петр I приехал на железоделательный завод Вернера Миллера и там поступил в ученики к кузнецу. Вскоре он уже хорошо создавал железо и в последний день своего обучения вытащил 18 фунтов железа, пометив каждый прут своим личным клеймом. Закончив, король снял свой кожаный фартук и подошел к селектору:

«Итак, Миллер, сколько кузнец получает с тебя за фунт замковых полос?»

— По словам Альтина из PUD, Sovereign.

«Так заплати мне 18 алтын», — сказал король, объяснив, почему и за что Миллер должен заплатить ему такие деньги.

Миллер открыл отделение и достал оттуда 18 золотых изделий. Петр не взял золота, но попросил заплатить ему ровно 18 алтын — 54 копейки, как и другим кузнецам, выполнявшим ту же работу.

Получив свой заработок, Петр купил новые туфли и затем показал их своим гостям, сказал он:

— Вот обувь, которую я заработал своими руками.

Одна из полос Хескареда, представленная на Политехнической выставке в Москве в 1872 году.

Петр I не поклонился ни одной душе в Меншикове. Это, однако, не помешало ему потрясти палкой самого светлого принца. После справедливой ссоры между ними, в которой Меншиков сильно пострадал, царь сломал ему нос и поставил под глаз огромный фонарь. А потом он ударил словами:

— Убирайся, Пайков сын, и чтоб у меня больше не было твоих ног!

Меншиков не посмел ослушаться, исчез, но через минуту снова вошел в кабинет. на руках!

Екатерина II была очень храброй женщиной. Существует множество подтверждений. А однажды она сказала о себе: «Если бы я была мужчиной, меня бы убили, не дав дослужиться до звания капитана».

Старый адмирал был представлен Екатериной II после морского сражения, которое он блестяще выиграл. Екатерина попросила его рассказать подробности той битвы. Адмирал начал рассказ, но по мере того, как он все больше любил и пропадал, он стал пересказывать свои команды и заискивать перед матросами, переплетая их с такими издевательствами, что вся история, слушавшая его, знала, как на это отреагирует Екатерина. И вдруг, при словах лиц придворных, адмирал понял, что он сделал, и, преклонив колени перед императрицей, стал просить у нее прощения.

«Пожалуйста, продолжайте свой очень интересный рассказ», — сказала Кэтрин спокойно и мягко, — «Я все еще не понимаю этих военно-морских названий и слов».

Графиня Браницкая заметила, как Екатерина II понюхала табак левой рукой, и спросила:

«Но почему не должным образом, ваше величество?»

На что Екатерина ответила ей:

-Как царская жена, я часто оставляю целовать правую руку и считаю неприличным дуть на табак.

Во время правления Екатерины II внешняя политика России была в центре внимания всех европейских стран, поскольку успехи России обеспечили ей положение великой державы. Иностранные дипломаты часто интересовались, кто входил в состав петербургского кабинета, благодаря чьим усилиям Россия занимала столь почетное место в мире, и насколько велико было число этих высокопоставленных лиц. Тот же принц де Линь, который хорошо знал истинное положение дел, возможно, преувеличивая роль императрицы во внешней политике, говорил об этом следующим образом:

— Офис в Петербурге вовсе не так обширен, как для него заканчивается Европа, и все это умещается в главе Екатерины.

Перед взором императрицы Екатерины предстала делегация духовенства, изложившая ее просьбу:

-Царь-де, отец, Петр Великий, установил колокола, чтобы пушки выли, а когда стреляли, обещал скоро вернуться. Да, он так и не вернулся. Поможет ли он тебе в нашем горе, мама?

Екатерине II было интересно, обращались ли они с этой просьбой к самому Петру I?

— «Да», — ответили ей, и даже сохранилось прошение того времени.

Императрица пожелала взглянуть на него, и когда его передали ей, она увидела, среди прочего, резолюцию о своей загрузке:

— И… тебе нужна моя?

И подпись: «Pet I.» Затем монарх попросил ее дать перо и чернила, и королевским пером она подписала: «Но я, как женщина, не могу предложить даже этого».

Роман Юрия Николаевича Тинянова по мотивам «Лейтенанта Чиже» — это подлинный факт, художественно переосмысленный талантливым писателем. Первым о залоге Киза — так на самом деле звали этого вымышленного человека — рассказал отец знаменитого русского лингвиста Владимира Ивановича Даля, который поведал о своем сыне, авторе знаменитого словаря живого великорусского языка. «

В и. Даль, записывая то, что рассказывал ему отец, включил в «Рассказы о «временах» Павла I» историю о некоем несуществующем офицере, который родился из-за ошибки одного из клерков. Отец рассказал В.И. Дале, что однажды некий канцелярист, составляя очередной приказ о производстве обер-офицеров из младших чинов в старшие, изъяв слова «Офицеры такие-то и такие-то во вторые секунды», перенес на другую строку «Киж», да еще начал строку с большой, заглавной буквы. Император Павел, подписавший приказ, принял «Ки» за свою фамилию и написал: «Второй лейтенант Киж — лейтенанту». Редкую фамилию вспомнил Павел. На следующий день, подписав очередной приказ о производстве лейтенанта в капитаны, император произвел мифического человека в капитаны, а на третий день в первые капитаны офицера штаба. Через несколько дней Павел произвел Кижа в полковники и приказал его вызвать. Высшее военное начальство было в курсе, предполагая, что император хочет произвести Кижа в генералы, но нигде не могли найти такого офицера и, наконец, добрались до канцелярии. Опасаясь гнева императора, они сообщили Павлу, что полковник Киж умер. «Мне жаль, — сказал Пол, — хороший был офицер.»

После Альпийского похода Суворова, Павел, решил выбить специальную медаль, которая отражала бы участие австрийцев, вмешавшихся только в общее дело. Суворов, которого Павел попросил предложить свой вариант текста, дал такой совет — сделать медаль одинаковой и для русских, и для австрийцев. Но на «русском» ударить «Бог с нами», а на «австрийском» — «Бог с нами».

В кабинете императора Павла висели первые, очень старые английские часы. На циферблате их стрелки определяли час, минуту, секунду, год, фазу луны, месяц и даже затмение солнца. Часы имели ярко выраженный механизм; это была святая редкость. Но после того, как государь император опоздал на вахту, он был разгневан и отправлен на гауптвахту. Вскоре после этого государь был задушен. Они забыли отдать приказ вернуть часы, и те остались в караульном помещении под вечным арестом.

Всеми любимый Алексей Андреевич Аракчеев не любил Ермолова. После сражения под Лютценом Аракчеев прибил императора Александра, как будто артиллерия в этом сражении действовала плохо по вине Ермолова. В это время император вызвал к себе Ермолова, командовавшего артиллерией, и спросил, почему артиллерия бездействует.

«Пушки, конечно, бездействовали, ваше величество, — отвечал Ермолов, — лошадей не было.»

— Вы бы попросили лошадей у графа Аракчеева, который командовал кавалерией.

«Я его как-то носил, государь, лечил, но ответа так и не было».

Затем император подозвал Аракеева и спросил, почему артиллерия не обеспечена лошадьми.

«Прошу прощения, ваше величество, — ответил Аракеев, — у меня самого был недостаток».

Тогда Ермолов сказал:

— Видите ли, ваше величество, репутация честного человека иногда зависит от скота.

Николай Михайлович Карамзин был назначен официальным государственным историографом по приказу Александра I. Однажды Карамзин явился с поздравлениями к одному из вельмож, но, не приняв хозяина дома, приказал на ногах записать его имя и титул в книге посетителей. Футурист записал Карамзина, и ему стало любопытно, правильно ли сделана запись, и он увидел: «Николай Михайлович Карамзин, история графа».

Император Николай I, осматривая дворянский полк, заметил на правом фланге неизвестного кадета увеличение головы над ним. И надо сказать, что Николай был человеком огромного роста.

— Какая у вас фамилия? — спросил король.

— Романов», — ответил курсант.

«Ты мне родственник?» — пошутил король.

— Да, конечно, ваше величество. Ты — отец России, а я — ее сын.

Однажды из Петербургского гарнизонного караула на имя Николая I поступил донос, написанный задержанным там морским офицером. Матрос писал, что с ним сидел гвардейский офицер, которого новый командир гвардейцев отпустил домой на несколько часов, заняв пост, который оказался другом арестованного гвардейца. Николай, убедившись в правоте заявителя, отдал под суд и арестованного офицера, и начальника караула, который уволил его, понизил их в звании, а негодяю приказал отдать в награду треть своего месячного жалованья, но обязательно записать в послужном списке, за что именно он получил это царское вознаграждение.

Иван Андреевич Крылов по приказу императора Николая I был принят в Публичную библиотеку на должность библиотекаря. Там же, в здании Императорской публичной библиотеки, находилась квартира, в которой жил Крылов. Рядом с библиотекой стоял один из дворцов — Аничков, который Николай часто посещал.

Однажды император и библиотекарь встретились на Невском, и Николай сердечно сказал:

— Ах, Иван Андреевич! Как дела? Мы не виделись долгое время.

— Очень долго, Ваше Величество, но, похоже, соседи.

Однажды Николай гулял по ночной столице — он любил проверять посты. На встрече присутствовал прапорщик (в то время самое низкое офицерское звание) одного из инженерных подразделений. Я увидел короля и протянул руку вперед.

«Откуда ты?» — спросил император.

— ‘Из депо, ваше величество.

— Дурак, а «депо» — это филиал?

Мы все склоняемся перед Вашим Величеством.

Николай любил, когда ему кланялись, а мичман бодрился, как капитан.

«Я никогда не могла отличить пушку от единорога», — сказала Екатерина II какому-то генералу. «Разница велика, — ответил он, — сейчас я доложу вашему величеству». Смотрите, если хотите: сама пушка и сам единорог. ‘ ‘Ах, теперь я понимаю, — сказала императрица.

Князь (А.Н.) Голицын рассказывал, что Суворов однажды был приглашен на обед во дворец. Увлеченный разговором, он не притронулся ни к одному блюду. Заметив это, Екатерина спросила его о причине.

«Он у нас, матушка-государыня, великий пост, — отвечает Потемкин Суворову, — потому что сегодня сочельник, он до звезды есть не будет.»

Императрица, подозвав пажа, шепчет ему что-то на ухо; паж уходит и через минуту возвращается с небольшим футляром, а в нем бриллиантовая орденская звезда, которую императрица вручает Суворову, прибавляя, что теперь он может с ней есть.

Александр Павлович Башуцкий рассказал о случае, который с ним произошел. В звании камергера в дни своей молодости он часто дежурил в Зимнем дворце. Однажды он был со своими товарищами в огромном Георгиевском салоне. Молодые люди разбежались, стали прыгать и шататься. Башуцкий настолько зазнался, что уткнулся в бархатную кафедру под балдахином и сел на императорский трон, где стал корчить гримасы и отдавать приказы. Вдруг он почувствовал, как кто-то схватил его за ухо и повел вверх по ступеням трона. Измерение Башуцкого. Сам государь отослал его прочь, молча и грозно глядя. Но, конечно, лицо молодого человека, обезображенное испугом, обезоружило его. Когда все было хорошо, император улыбнулся и сказал: «Верьте мне! Сидеть здесь не так весело, как ты думаешь».

В 1811 году в Санкт-Петербурге сгорел большой каменный театр. Пожар был настолько сильным, что за несколько часов огромное здание было полностью уничтожено. Нарышкин, охваченный пламенем, сказал встревоженному государю:

— Больше ничего нет: ни домиков, ни рая, ни сцены — все представляет собой один партер.

Когда принц Прусский гостил в Санкт-Петербурге, шел непрекращающийся дождь. Государь выразил свое сожаление: «По крайней мере, князь не скажет, что ваше величество приняли его сухо», — заметил Нарышкин.

Во время Крымской войны государь, возмущенный повсеместным воровством, выразился в разговоре с наследником следующим образом:

— Мне кажется, что во всей России только мы с вами не воруем.

Офицер тайно похитил молодую девушку и женился на ней против воли ее родителей. Родители пожаловались полковому начальству и дошли до императора. Николай, изучив дело, издал следующий указ: «Освободить офицера, аннулировать брак, вернуть дочь родителям, подумать о девушке».

Известно, что Николай I не шутил, и все сказанное им было исполнено в точности.

Однажды император Павел, стоя у окна, увидел крестьянина, проходившего мимо Зимнего дворца, и без всякого умысла заметил вслух: «Вот, проходит мимо царского дворца и не снимает шапки». Как только узнали об этом замечании государя, последовал приказ: все, кто путешествует и проходит мимо дворца, должны снять шапки. За этим строго следила полиция. Кучерам, проезжающим через площадь, приходилось брать шляпы в зубы.

Переходим к Михайловскому замку. Павел заметил, что все, проходящие мимо дворца, снимают шляпы, и спросил о причине этого. По высочайшему повелению Вашего Величества», — ответили ему. «Но я никогда не приказывал этого», — удивленно сказал Павел и приказал отменить новый обычай. Это оказалось еще сложнее, чем его внедрение. Полиция стояла на углах улиц, ведущих к Михайловскому замку, и убедительно просила проходящих господ не снимать шляпы, а простых людей за это избивали.

Однажды государь решил дело несправедливо и спросил об этом мнение своего шурина Балакирева; тот ответил резко и грубо, за что Петр приказал поставить его под караул. Узнав позже, что Балакирев отвечал честно, хотя и грубо, он приказал немедленно освободить его. Через несколько дней государь снова подошел к Балакиреву и спросил его о другом деле. Балакирев вздохнул и сказал:

— Скажи им, чтобы отправили меня в казарму!

Два крупных «долгостроя» пришлись на время правления Николая I: Исаакиевский собор и железная дорога Санкт-Петербург-Москва. Был также «быстро построенный» мост через Неву, но по городу ходили слухи, что спешка и многочисленная «экономия» при строительстве приведут к тому, что этот мост долго не простоит.

По этому поводу князь Меншиков сказал: «Мы не увидим достроенного собора, но его увидят наши дети; мы увидим мост через Неву, но его не увидят наши дети; и ни мы, ни наши дети не увидят железной дороги».

Однако, когда эта дорога была закончена, оказалось, что никто не знает, как ею разумно управлять. Было решено взять его в аренду. Американские бизнесмены сделали все возможное (дали «на лапу» кому следует) и начали очень выгодный для них бизнес, чего нельзя сказать о русских. Затем персидская делегация прибыла в Санкт-Петербург, чтобы ознакомиться с российскими достопримечательностями. Персам показали учебные заведения, армию, флот и, наконец, железную дорогу.

И еще одна история, связанная с тем же Николаем I. В Париже они решили поставить пьесу из жизни Екатерины II, где русская императрица предстала в несколько фривольном свете. Узнав об этом, Николай I через нашего посла выразил свое недовольство французскому правительству. На что последовал ответ, что, мол, во Франции свобода слова, и никто не отменит выступление. На это Николай попросил передать, что в таком случае он пришлет на премьеру 300 000 зрителей в серых пальто. Как только королевский ответ достиг французской столицы, печально известное представление было отменено без лишних проволочек.

Уровень образования Николаса был ниже среднего. В частности, у него были смутные (иногда просто анекдотические) представления о странах мира. Так, при выдаче разрешения на научную поездку в США профессора Санкт-Петербургской академии наук, он потребовал от научного сотрудника расписку о том, что тот не будет носить во рту человеческую плоть за границей.

Следует отметить, что профессор ехал не на «Дикий Запад», а в университетские города «Новой Англии».

На дороге у Кронштадта стоял эскадрон. По случайности рядом с крейсером «Рюрик» оказался военный пароход «Ижора». Жена Александра III, Мария Федоровна, очаровывая корабли, смешивая русскую «Р» с французской «П», читала вслух на своем испорченном языке:

«Пожалуйста, не читайте следующий титул вслух», — быстро сказал Александр III…

Исторические анекдоты про русских подданных

Рассказывается о встрече в 1802 году в мюнхенской гостинице князя Шаховского и Гете. Поэт пригласил принца на чай. Он, не увидев на столе ничего, кроме чая, без церемоний заказал бутерброды и что-нибудь сытное. Вечер прошел очень приятно, в разговорах о немецкой и русской литературе. К удивлению Шаховского, на следующий день он получил счет за все съеденное, который Гете отказался оплачивать, так как пригласил князя только на чай.

Однажды барон Антон Антонович Дельвиг, друг Пушкина и первый издатель «Литературной газеты», был вызван к начальнику III отделения Собственной Его Величества канцелярии графу Александру Христофоровичу Бенкендорфу. Невозмутимо выражаясь, он начал упрекать Дельвига за публикацию либеральной статьи в газете. Дельвиг со свойственным ему хладнокровием спокойно ответил, что эта статья была пропущена цензором и что, следовательно, на основании закона, отвечать должен цензор, а не издатель. На это разумное замечание Бенкендорф впал в ярость и произнес мысль, запомнившуюся на века:

— Наши законы написаны для подчиненных, а не для начальников, и вы не имеете права объяснять их мне или ссылаться на них.

За блестящие победы над французами в Италии король Сардинии Карл Эммануил удостоил Суворова высших наград: он сделал его великим маршалом Пьемонта, «великим государем» и «кузеном короля». Город Турин присылает Суворову шпагу, украшенную драгоценными камнями. Даже камердинер Суворова был удостоен такой чести. Однажды утром Александр Васильевич занимался разными канцелярскими делами, когда вошел Прошка. Он передал хозяину пакет, запечатанный большой печатью короля Сардинии. На пакете было написано: «Господин Прошка, камердинер его превосходительства графа Суворова».

— Что ты мне даешь? Это для вас!

— Посмотри на себя, батюшка-барин…

Суворов вскрыл пакет, внутри оказались две медали на зеленых лентах. На медали было выгравировано: «ЗА СПАСЕНИЕ СУВОРОВА».

— Есть ли в России глупые люди? спросил англичанин у секретаря российского посланника в Неаполе Александра Булгакова.

«Наверное, есть, и, думаю, не меньше, чем в Англии», — ответил Булгаков.

— Почему вы об этом спросили?

«Я хотел узнать, — объяснил англичанин, — почему в вашем правительстве так много собственных дураков, нанимающих иностранцев на государственную службу».

Однажды граф Александр Иванович Сологуб гулял в летнем саду со своей племянницей, девушкой необыкновенной красоты. Вдруг он встретил друга, очень самоуверенного и глупого человека:

— Скажите, пожалуйста, вы никогда не были красивым мужчиной, а ваша дочь — красавица!

— Бывает, — тут же ответил Сологуб. — Постарайтесь выйти замуж, и у вас могут родиться очень умные дети.

В Лицее в пушкинское время Некто Трико служил репетитором, надоедая лицеистам бесконечными NIT-переписками и комментариями. Однажды Пушкин и его друг Вильгельм Кюхельбекер попросили у Трико разрешения поехать в Петербург, который находился недалеко от Царского Села. Однако Трико не позволил им этого сделать. Потом довольно много пожилых хижин все же пустились в путь по дороге, ведущей в Петербург, и, остановив две команды, зашли по одной в каждую.

Вскоре Трико заметил, что Пушкина и Кюхельбекера нет в Лицее, он понял, что друзья ослушались его и уезжают в Петербург. Трико выехал на дорогу, остановил другой экипаж и поехал за ним. А в то время на въезде в город стояли отряды полиции, которые останавливали всех, кто ехал в столицу, спрашивали, кто они и зачем едут.

Когда Пушкин первым спросил, как его зовут, он ответил: «Александр». Через несколько минут подошел Кюхельбекер и ответил на тот же вопрос: «Меня зовут Василий Двко». Через несколько минут подошел учитель и сказал, что его фамилия Трико. Полиция решила, что они либо играют и смеются над ними, либо что группа каких-то мошенников собирается в город. Они пожалели, что уже ездили сами и ДВКО, и не догнали их, а Тенских арестовали и задержали до выяснения личностей на сутки.

Когда министром просвещения был назначен Эйбрахам Сергеевич Норов, потерявший ногу во время одной из войн и к тому же весьма недалекий и малообразованный, он попросил назначить ему на эту должность столь же малообразованного и не больно умного князя П. А. Shirinsky-Gshekomatov (1790-1853). КАК. Меншиков, узнав о таком дуэте, оценил его так:

-Мы всегда ссорились с народным образованием, но все же этот гнойник был четырехногим, а теперь он стал трехногим, да еще с плохой дыркой.

Незадолго до смерти врачи предложили Крылову придерживаться строжайшей диеты. Большой любитель поесть, Крылов невыразимо страдал от этого. Однажды, придя в гости, он с жадностью рассматривал различные блюда, недоступные для него. Это заметил один из молодых французов и воскликнул:

— Джентльмены! Смотрите, как Иван Андреевич вспыхнул! С его глазами кажется, что он хотел бы съесть их всех!

(Последняя фраза принадлежала самому Крылову и была написана им в широко известной басне «Волк из пастушьей избы».

Крылов, услышав, что против него направлено благородство, ответил лениво:

— Не беспокойтесь о себе, моя свинина запрещена.

В 1829 году только что выпущенный лицеист, еще не снявший лицейского мундира, познакомился с Пушкиным-Невским. Пушкин подошел к нему и спросил:

— Вас ведь только что выпустили из Лицея? — Только что освободился с несовершеннолетним за охрану полка, — гордо ответил молодой человек. — И позвольте спросить, где вы сейчас служите?

«Я слушаю Россию», — ответил Пушкин.

Однажды Пушкин пригласил нескольких своих друзей и знакомых в дорогой ресторан Доминика. Во время обеда туда зашел граф Завадовский, известный петербургский богач. — Однако у Александра Сергеевича, видимо, кошелек набит плотно!

— Почему, я богаче тебя, тебе иногда приходится жить и ждать денег из деревень, а у меня постоянный доход — с 36 букв русского алфавита.

Генерал Михаил Дмитриевич Скобелев был однажды опечален смертью близкого ему человека и, недовольный тем, что врач не спас его от смерти, обратился к нему с раздражением и досадой:

— Почтенный Эскулапий, скольких людей ты отправил на тот свет?

«На десять тысяч меньше, чем у вас», — ответил доктор.

Тургенев опоздал к обеду в одном из домов и, обнаружив, что все места за столом уже заняты, сел за маленький столик. В это время вошел еще один поздний гость — генерал. Он взял у слуги суп и подошел к Тургеневу, ожидая, что тот встанет и уступит ему свое место. Тургенев, однако, не поднялся.

— «Ваше Величество, — раздраженно сказал генерал, — знаете ли вы, в чем разница между быком и человеком?

— Я знаю, — ответил Тургенев. — Разница в том, что человек ест сидя, а скот — стоя.

Сумароков очень уважал Баркова как ученого и острого критика и всегда требовал его мнения о своих работах. Однажды Барков пришел к Сумарокову.

— Сумароков — великий человек! Сумароков Первый русский поэт! Он сказал ему.

Восхищенный Сумароков приказал немедленно дать ему водки, а Баркову только того и надо было. Он напился. Уходя, он сказал ему:

-Александр Петрович, я вам солгал: первый русский поэт — я, второй — Ломоносов, а вы — третий.

Сумароков чуть не зарезал его.

Адмирал Чичагов, после неудачных действий при Березине в 1812 году, вышел из моды и, получив солидную пенсию, поселился за границей. Он недолюбливал Россию и все время говорил свысока. P. I. Полетик, встретившись с ним в Париже и выслушав его осуждение всего, что делается, в конце концов сказал ему со своей едкой откровенностью:

— Согласитесь, но есть в России одна вещь, которая ничем не хуже, чем в других странах.

— Да, по крайней мере, те деньги, которые вы получаете из России в виде пенсии.

Царевич Грузиан, отличавшийся сдержанностью, был назначен присутствующим в правительственном сенате.

К нему обратился человек одного известного князя с просьбой помочь ему в деле, назначенном к слушанию в Сенате. Князь дал слово. Но потом оказалось, что просителю было отказано, и принц вместе с другими сенаторами подписал постановление. Петиционер был для него.

«Ваша светлость, — говорит он, — вы обещали поддержать меня в моем деле».

«Ну что, ваша милость, подписали ли вы определение против меня?»

— Я не читал его, брат, я не читал его.

«Что ж, ваша милость, вы подписали, не читая?»

«Я пробовал, брат», оказывается еще хуже.

Говорили, что Плока вывезли из Лондона, куда он путешествовал в 1814 году в свите Александра, с молодой англичанкой в качестве компаньонки. Кто-то — помню, Денис Давыдов — выразил удивление, что он, не зная английского, сделал такой выбор. «Я скажу тебе, брат, — ответил он, — дело вовсе не в физике, а скорее в морали. Она добрая душа и хорошая девушка, а кроме того, такая белая и грубая, что ни дать ни взять ярославская женщина. «

Граф Хвостов любил рассылать все, что печатал, всем своим знакомым, особенно известным людям. Карамзин и Дмитриев всегда получали в подарок его поэтические новинки. Было трудно праздновать, как обычно, с похвалой. Но Карамзин не колебался. Однажды он написал графу, конечно, с иронией: «Пишите! Пишите! Научите наших авторов писать!» Дмитриев упрекал его, говоря, что Хворостов будет показывать это письмо всем и хвастаться им; что одни примут его за чистую правду, другие — за лесть; что и то и другое плохо.

— Как вы пишете?» — спросил Карамзин.

— Я пишу очень просто. Он пришлет мне оду или басню; я отвечаю ему: «Ваша ода или басня ни в чем не уступает вашим старшим сестрам!». Он доволен, и все же это правда.

Вернувшись в Россию из заграничной поездки, Тютчев пишет жене из Варшавы: «Не без грусти расстался я с этим гнилым Западом, таким чистым и полным удобств, чтобы вернуться в эту грязь дорогой родины, обещающей будущее».

Однажды в Петербурге граф Хвостов пытал своего племянника, о. Ф. Кокошкин (известный писатель) в своем доме долгое время читал ему вслух бесчисленные стихи собственного сочинения. Наконец Кокошкин не выдержал и сказал ему:

— Простите, дядя, я обещал пообедать, мне пора! Боюсь опоздать, а я пешком!

«Что же ты долго не говорила мне, моя дорогая!» — отвечал граф Хвостов, — «у меня всегда готова карета; я отвезу тебя!

Но как только они сели в карету, граф Хвостов выглянул в окно, позвал кучера: «Прогуляйтесь!», а сам поднял стекло кареты, достал из кармана записную книжку и сразу же начал

Во время строительства постоянного моста через Неву несколько тысяч человек были заняты на забивке свай, что, не говоря уже о расходах, чрезвычайно замедлило ход работ. Умелый строитель генерал Кербетс сломя голову изобрел машину, которая значительно облегчила и ускорила эту поистине египетскую работу. Проведя несколько экспериментов, он представил описание машины генеральному директору железных дорог и ожидал как минимум благодарности. Граф Клейнмихель не замедлил утешить изобретателя и потомков. Кербетс получил на бумаге официальный и строгий выговор: почему он не изобрел эту машину раньше и тем самым не ввел казну в огромные и бесполезные расходы.

Наконец слухи о происходящем в Пензенской губернии дошли до Петербурга, и там было назначено расследование в лице сенатора Сафонова. Сафонов приехал туда неожиданно вечером, а когда стемнело, вышел из гостиницы, сел в такси и повез его на набережную.

— На какой набережной? спросил водитель.

— «Как что!» — ответил Сафонов, — «Много ли их у тебя? В конце концов, есть только один.

— Да, нет! — воскликнул водитель.

Оказалось, что на бумаге набережная строилась два года, на нее было потрачено несколько десятков тысяч рублей, но она даже не начиналась.

Однажды Пушкин сидел в кабинете графа… и читал какую-то книгу. Сам граф… лежал в другом конце комнаты, на диване, а двое его детей играли на полу, возле письменного стола.

«Саша, скажи что-нибудь экспромтом», — обратился граф к Пушкину.

Пушкин, не задумываясь, быстро ответил:

— Безумный ребенок лежит на диване.

— Вы забываетесь, Александр Сергеевич, — сурово сказал он.

— Но вы, граф, кажется, неправильно меня поняли.

— Дети лежат на полу, умный лежит на диване.

После того как Суворов вызвал офицера в свой кабинет, тот закрыл дверь на ключ и сказал, что у него есть заклятый враг. Офицер, который был очень несдержан в выражениях и в результате терялся в предположениях, что может быть.

— Подойди к зеркалу и высунь язык, — приказал Суворов.

Когда удивленный офицер сделал это, Суворов сказал:

— Значит, он ваш главный враг!

Однажды митрополита Московского Филарета (Дроздова) спросили, можно ли сидеть в церкви во время службы.

«Лучше сидеть для Бога, чем стоять — для ног», — ответил Филарет.

Как и на встречах в Зимнем дворце, Суворов не занимался насмешками и различными уловками.

«Однажды в Петербурге на балу, — рассказывал он позднее, — в 8 часов вечера императрица, поручившая мне спросить:

— Как мы будем обращаться с таким дорогим гостем?

— Благослови тебя, царица, водка! Я ответил.

— (Фу. (франц.) — Прим. ред.) Что скажут красавицы фрейлинам, которые будут говорить с вами?

«Они, мама, почувствуют, что солдат говорит с ними».

Однажды знаменитый певец русской оперы ОСИП Афанасьевич Петров (1807-1878) во время бритья получил стрижку от театрального парикмахера. Зная пристрастие последнего к зеленому змию, он недовольно пробормотал:

— Это все от пьянства!

Парикмахер спокойно согласился:

-довольно верно, от водки, как известно, кожа грубеет.

Когда актер Петр Андреевич Каратыгин (1805-1879) вернулся из Москвы, его спросили:

— Ну, что, Петр Андреевич, Москва?

Каратигин ответил с отвращением:

«Грязь, брат, грязь! Это не только на улицах, но и везде, везде — темная грязь. Да, а что можно ожидать, когда главный милиционер — Лужин».

Как вы знаете, А.С. Пушкин был невысокого роста, но очень любил высоких женщин. На балу он подошел к княгине Горчаковой и пригласил ее на танец. Принцесса была на голову выше его и поэтому смотрела на поэта свысока, иронично отмечается:

— Сэр, простите, но танцевать с ребенком неловко.

На что Александр Сергеевич, галантно поклонившись, ответил:

— Простите, мадам, но я не знал, что вы на месте.

Исторические анекдоты про иностранцев

Известно, что Джордж Бернард был вегетарианцем. Однажды на ужине в Лондоне перед ним на тарелке лежала смесь, приготовленная специально для него. Он состоял из различной зелени и был заправлен салатным маслом. Сэр Джеймс Барри, сидевший со спектаклем в соседней комнате, наклонился к нему и доверительным тоном спросил:

— Расскажи, покажи, ты уже съел или только собираешься?

Некий Рондан написал в 1816 году «пьесу без буквы А», действие которой происходит в театре варьете. Зрительный зал был полон зрителей, которые хотели узнать о таком фокусе. Занавес поднялся. С одной стороны входит Дюваль, с другой — Менгоцци. Он произносит такую фразу: «Ах! Месье, я рад вас видеть!». Раздается громкий смех: странное начало для пьесы, в которой нет буквы А. К счастью, Менгози понимает и повторяет за суфлеистом: «О! Месье, я так рада, что вы здесь!».

Многие рекомендовали MABLI обратиться в академию с просьбой о зачислении. «Если бы я была там, — ответила Мейбл, — люди, наверное, спрашивали бы: «Почему он там? Я бы скорее спросил: почему его там нет?».

Известный эллинист Гель, составляя библиографию публикаций Анакреона для своей книги об этом поэте, принял сокращение E. Brato. (Брат. примеч.: Выброшенный экземпляр.) для названия города и указал, что это издание вышло в городе Эбро.

После того, как Дебаро съел омлет в Страстную пятницу, он выстрелил в жир. Вдруг он услышал гром. Открыв окно, он бросил тарелку вниз со словами: «Столько шума из-за омлета!».

Когда Баха спрашивали, как ему удалось так далеко продвинуться в своем искусстве, он обычно отвечал: «Очевидно, я был очень усерден. Кто проявит такое же усердие, тот тоже сможет продвинуться так далеко».

Немецкий философ Иммануил Кант сообщил своим слушателям, что собирается прочитать серию лекций о своей теории возникновения Солнечной системы из облака холодной пыли для пылинок (гипотеза, которая не была воспалена). Декан спросил его, сколько времени ему потребуется для этого. Кант ответил: «Через месяц я начну с сотворения мира и надеюсь закончить к концу недели».

Знаменитый Густав Малер, дирижер Берлинского симфонического оркестра, был объектом постоянных нападок антисемитской прессы, поражавшейся его еврейскому облику. Его нос был действительно необыкновенных размеров; в те времена с таким шнобелем можно было жить где угодно, только не в Германии. Потеряв терпение и не имея возможности защититься от преследований, Малер переехал в Австрию, где его уже давно пригласили на должность дирижера Венского симфонического оркестра. После ухода великого дирижера качество выступлений Берлинской государственной оперы значительно снизилось. Энтузиасты музыки начали бить тревогу и создали специальный комитет, задачей которого было вернуть маэстро в Берлин. В своем письме члены комитета сообщили великому дирижеру, что «в последние месяцы ситуация несколько улучшилась, и проблема, волновавшая маэстро, значительно уменьшилась». Малер не замедлил ответить: «Ситуация, может быть, и изменилась, но моя физиономия осталась прежней. И даже если проблема действительно уменьшилась, уверяю вас, то же самое нельзя сказать о моем носе!».

После того, как Линкольна упрекнули в том, что он отстаивал точку зрения, противоположную той, которую он отстаивал вчера:

«Ты не можешь так быстро изменить свою точку зрения!»

— Почему? Я невысокого мнения о людях, которые сегодня не могут стать умнее, чем вчера!

Один из американских генералов написал президенту Аврааму Линкольну очень невежливое письмо. «Вы, очевидно, считаете меня дураком», — закончил он свое послание. «Нет, не знаю», — ответил Линкольн, — «но я могу ошибаться».

Во время президентства Линкольна в американском высшем обществе возникла дискуссия на тему «Настоящий джентльмен», и, в частности, «Может ли настоящий джентльмен начистить свои ботинки?». Спросили самого президента. «А кого, по-вашему, может очистить истинный джентльмен?» — спросил в ответ Линкольн.

Его звали Флеминг, и он был бедным шотландским фермером. Однажды, ковыряя свое несчастное поле, чтобы его семья не умерла с голоду, он услышал крик, доносившийся с болота. Фермер быстро бросил это скучное занятие и поспешил посмотреть, кто это так кричит. И мальчик закричал и утонул в грязи. Конечно, фермер спас беднягу. А на следующий день к его хижине подкатила шикарная карета, и оттуда на грязный двор вышел модно одетый для тех лет аристократ и представился отцом спасенного мальчика.

«Я хочу заплатить вам за то, что вы спасли жизнь моему сыну!» — заявил этот дворянин на языке патоис.

Бедный, конечно, но гордый шотландец отвергает обвинение не менее жалко. В этот момент из хижины высовывается любопытный нос шотландского отпрыска.

— Это ваш сын? — Аристократ спрашивает.

«Да», — отвечает гордый худой фермер.

Так что выход был найден! Потирая ручки, хитрый англичанин предложил отдать сына фермера не хуже, чем своего собственного. Так решено. Сын фермера поступил в лучшую медицинскую школу своего времени в Лондоне, и теперь мы знаем, что он, как сэр Александр Флеминг, изобрел пенициллин. Вы думаете, это все? Нет, не конец. Сын аристократа, так удачно выбравшийся из болота, спустя годы слег с воспалением легких. Угадайте, что спасло ему жизнь… ну, да, пенициллин. Хотите узнать имя аристократа? Лорд Рэндольф Черчилль, соответственно, его сын — сэр Уинстон Черчилль.

A. Дум решил сразиться на дуэли. Вместе с молодым человеком они бросили в шляпу два листа бумаги, на которых было написано «смерть». Вытянутую надпись пришлось снимать. На самом деле, Дюма вытащил этот лист бумаги. Ничего не поделаешь, вместе с пистолетом он отступил в комнату, через минуту раздался выстрел. Выбегают родственники и видят выстрел. Он подставляет Дюма пистолет и удивленно говорит: «Промахнулся!».

После 30-й президент США Кельвин Кулидж и его жена Грейс осмотрели птицефабрику. Первая леди спросила сопровождающего: как хозяевам удается получать так много оплодотворенных яиц при таком малом количестве петухов?

«Мэм, — ответил фермер Горд, представив цифры производства, — каждый из наших петухов раз в день выполняет свой брачный долг с дюжиной».

«Может быть, вам стоит рассказать об этом президенту», — сказала первая леди.