Порно рассказы про: Писюн
Человек приходит к врачу и говорит: «Доктор, я не могу помочиться уже три дня. — Я не могу отлить. Мужчина раздевается. — Итак, ваш член завязан узлом. — (Мужчина хлопает себя по лбу). Бл@, я опять забыл сходить за хлебом.
Рассказ про писюна и дусю. ЧИТАЕМ ВСЕ.
Очень долгое время по Интернету бродила история, размещенная автором «Точки» на Udaff.com, о странном мальчике по имени СТАС и прозвищу Писюн и его сумасшедших домочадцах — кошке Дусю и попугае Розелле. Эта история передается из уст в уста, а не только во Всемирной паутине.
«Совсем недавно судьба свела меня со старым знакомым, СТАСом, которого я не видел семь лет. В связи с этим я решил описать несколько эпизодов из жизни этого яростного персонажа в моем толчке.
Когда мы с Мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Он был человеком, который был настолько неадекватен, но это, казалось, не было его виной. Он страдал каким-то отклонением, вроде наркомании (когда люди неожиданно засыпают), он не заснул, его заклинило. Крепкий. Сначала он вспыхнул в упор, потом остановился и без всякой причины попятился. Он дал о себе знать только после того, как весь класс разразился криками «Зир, Ребза, в битор, битор сел!». Он начал разговор с него со шлепка по затылку и фрагментов о клевете. В лицо ево назвали дураком, но сказать такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому Стасика назвали нейтрально — Писсин.
Вскоре в школе появилась мама, которая почему-то записала нас с Мишей в Писсинские друзья и много рассказывала нам о дурной славе. Это оказался целый список вещей — таких как «неуклюжие объекты» и «изображения с яркой цветовой гаммой» — которые нежелательно смотреть на киску, иначе вы рискуете впасть в длительный ступор или получить хуй — вы знаете, что еще. Остаток того учебного дня Миша провел в тщетных попытках ввести пизду в кому — он ходил вокруг нее, изображая циклически движущийся объект, и через равные промежутки времени крутил перед ебальником цветные карандаши, изображая яркую цветовую гамму. Периодически он заглядывал ей в глаза. Дик там. Писсин не сдавался.
После занятий мы втроем уже были в раздевалке. Мишу сильно раздражали такие безупречности, как молоток Берии, он одернул себя любимого чудо-Сутера, апогея суки постмодернизма, привезенного из Коково-Чуркистана. Это сейчас, с высоты, тыка, своего опыта, я понимаю, что на этой материи одежды силами ткачей-таджиков, одновременно наркоманов и цветных слепней, художественными сусеками был изображен приход героина, а тогда мы были свято уверены, что пять зеленых всадников были черными рыбами на красном поле под палящим багровым солнцем. Каждый раз, когда Миша надевал этот параноик, превращающийся в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навязчивое желание схватиться руками за голову, чтобы с криками типа «Нет! Нет! Не мои мозги, вы, гребаные инопланетяне!» Как только Миша вышел на улицу в этом свитере, прохожие по сторонам начали шарахаццо, не обращая внимания на то, о чем они думают, маленькие дети начали плакать, а у молодых дам начались обильные менструации. Лично у меня, как и у некоторых наших друзей, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения, поэтому я старался по возможности смотреть в пол. Затем, как и вы, Панимами, тщательный серый, вырезанный фон Мишиного свитера выделил Ниабелли. Да, Хули, я скажу больше — нет такого фона, как у тебя, на котором этот гребаный аксессуар не выделялся бы. Хотя если вы трахаетесь там, где есть летающая тарелка с надписью Земля! Заходи с миром!» можно смело надевать Мишин свитер, стоять рядом — такие гири отлично дополняют друга друга.
Красное пятно произнесло что-то вроде «Испанский, ребята» и поплыло к выходу. Оторвав взгляд от пола, я увидел Писсина. Писюн был настолько ебанутый, как будто он поймал гребаную рыбу с зелеными наездниками по всему суку, и теперь он стоял передо мной, как запорная женщина — с маслом, вытекающим из ног, с оттопыренной губой и тупым взглядом. К этому времени он был уже основательно обколот, я качал 15 минут. Миша сказал сжечь свитер.
У Писюна была кошка по имени Дусей. Дуся была неумолимым ебанутым животным — с остервенением билась в стены, упускала чертову миску молока со стаканами на пол, корчила непонятные ебли. Кстати, формально она была чиста, так как отвечала и Дусе, и Васе, и Пете, и «иди на хуй». В общем-то, Дуся никому не была карантином — шлем ей снесло при рождении, и по законам природы она должна была накопить фес в раннем возрасте, когда ткнула маму в задницу вместо сисек — но тут в планы естественного отбора вмешался известный писака из Гринписа. Он откопал дефективную Дусю в каком-то мусорном баке и, естественно, поселил ее в доме — это был, наконец, последний раз, когда писарь полностью держал лохматого зверя на руках, как, когда Дуся выросла и превратилась в трехцветного вислоухого пайбена, она начала движацца и хуем хватать своего ебаря. Дуся двигалась очень бодро — создавалось впечатление, что она даже гадит на ходу, а если задерживалась в каком-то месте больше десяти секунд, то либо засыпала, либо отправлялась в ад. Ну, или задумчивость — иногда у нее случались короткие приступы спокойствия: Она замирала, смотрела на опрокинутые кувшины в неизвестном направлении и напряженно ждала, в какое полушарие на этот раз вырвется моча — ну, в зависимости от результата, через полторы секунды она начинала отчаянно шарахаться влево или вправо, потом обычно врезалась в стену с кувшином, с силой прыгала в противоположную сторону, врезалась в дверь и, разъяренная таким обилием препятствий, начинала колотить по шторам. Там, где-то, сучок под грядкой вдруг снова замер с таким мяуканьем: «Внутри, черт возьми… где я. ‘ Она снова задумалась, неожиданно пукнула, испуганно захлопнула тыкву в багет, опустилась, как скотина, на подоконник и снова начала гонять себя по жилому пространству — волосы дыбом, глаза закатились, блядь. Думаю, именно так выглядела бы кошачья версия гибрида Алины Кабаевой и суки Жанны Агузаровой. Глядя на такую хуйню, Миша неоднократно говорил Писюну, типа «Писюн, она ослепла от твоей кампании, наконец-то…».
Поначалу Дусины перемещения вызывали у меня дезориентацию и приступы мартовской болезни, а Миша в итоге стал ее бояться и вообще невзлюбил. Потому что однажды, не увидев Дусю на фоне ковра Писюнова (вероятно, связанного с тем же Дальтоником, который испоганил Мише красный свитер), Миша наступил ей на ебальник, а поскольку Дуся вообще не умела мяукать, черт бы ее побрал, вместо этого она издавала какие-то рычаще-гортанные звуки, похожие на тувинские духовые инструменты, она, со всей своей кошачьей стервозностью, начала кричать ужасным тувинским голосом — скажу честно, малыш уронил жидкость в трусики, но 12-летний Миша впервые в жизни схватился за сердце, а когда отстранился, начал ненавидеть Дусю лютой ненавистью.
И вот однажды, когда Писин в очередной раз выпустил говно и застрял в задвижке на полчаса, рассматривая великолепные узоры какашек в унитазе, мы с Мишей в два рыла остались ошарашенными в пиздатой комнате. Потом я обратил внимание, какой сумрачный заговорщик выглядывает из-за стула и щурится, опустив один глаз в Мишину сторону. Я показал это дело Мише и уже собирался отпустить по этому поводу, как вдруг Миша, внук ворошиловского стрелка, охренел, собрал все лопающиеся в голове сопли (думаю, 200, не меньше — зима), а я Вкусняшку с минетом, Дусю Дусю прямо-таки бросил. Я даже был в некотором роде смущен. Дуся пролетает всего полтора метра, но с такими схватками Сто Алина Кабаева и не мечтала.
Через несколько дней Душа начала понемногу подниматься. Писюн произнесла это на нервной почве, но мы с Мишей знали, что после такой зарядки для синусита, они в итоге не дождались головы — так что ей еще повезло, можно сказать.
А мама Писюновская ударилась в кампанию, кошка пришла постепенно петь и купила киску, чтобы заменить большие такие члены у африканского попугая по имени Росело Нет. Продавец относился к ней с розелло пел, какая умная и болтушка схватывает типа все на ходу, хрен заткнешь. Но Розелло почему-то оказался крайне тупым пройдохой. В течение недели мы с Мишей учили его говорить одно единственное слово «киска». В тот день, когда мы два часа трахали его мозги, не гнушаясь прутом: «…Писюн, Писюн, Писюн, … скажи сука трах — пизда, пизда … вот педоа … . киска, киска» — ну, в таком духе; в конце концов, даже не сформировав потрепанную Душу, не выдержав такого напора, копание и заикание стали гудеть, подозрительно напоминая, что слово «киска» началось, стоило только нам заткнуться. А Розель хоть бы хны — она сидела в углу клетки, уставившись полными непонимания глазами, и обиженно тряслась.
Миша уже хотел открыть ей письку, типа «Отвали, у тебя глухая кампания», но оказалось, что Розель не глухая, а даже Савзем, наоборот. Все это время хитрые пернатые слушали… печатали, качали, занимались. Через несколько недель этот ублюдок выдал все — и «киску», и «гребаную суку», и «педораз» с «мудаком», и целую серию ветровых стекол, значение которых я узнал лишь несколько лет спустя. Писун и его мать были потрясены Канешной. И ветеринар, что характерно, не стал трахать продавца — правда, заткнул ему рот. В дополнение к выученным словам Розелло научился рычать, пукать, имитировать звук проезжающего трамвая и громко свистеть. Более того, он делал это, агитируя, без остановки, потому что Писсин приходил в школу с таким раздутым видом, словно всю ночь катался на трамвае в шумной компании полицейских свистков. Кроме того, по словам Эво, Соул очень нервничал.
И Соул действительно бросился за чертовым безумием. Она уже было разозлилась на нон-нот, но с появлением Розеллы начала отпускать последние остатки разума. Если раньше Соул прислушивалась к течению, то голоса в ее голове вытеснили, то теперь к этой небицинирующей толпе добавился левиафан с крыльями, которыми кампания плотно забила Соул с Марса. Так вот, в один прекрасный день мы с Мишей стали свидетелями того, как Таво, подобно Соулу, который, очевидно, был близок к смерти разума, в конце концов решил, что динамик динамика будет пролит. К этому времени Розелло уже сам сумел открыть клетку изнутри и забраться на крышу пентхауса, причем сделал он все это, не переставая петь ни на секунду. С крыши своей клетки Розелло, как трубящий страус, выглядывал в окно, обсуждая последние новости с самим собой и одновременно подслушивая всяких мерзких ублюдков за вечер, в очередной раз принижая мать Писса очередной уловкой Матича. Воспользовавшись одним из тех моментов, когда теряется всякая надежда, наконец-то поганый дук, не прилагая всех усилий, Ept за добычей в клетке вылез наружу. Свернув от волнения фары и едва сдержав метеор, Соул подъехал к Розелл Клоуз и замер. Правильно — подумали мы — Миша — — благородный до колес… но в этот момент Розелл медленно повернулся и, увидев такой мусор перед Эбалом (Дуся бешено вертелась и тонко трясла его), оценил, оценил Апстанофку, медленно прицелился и, как настоящий штапель, долбанул Дусю клювом прямо между ухом. Черт побери… Посмотрев, как Дуся пролилась на ковер, Розелло громко свистнул и продолжил петь.
Все были потрясены. Не знаю, нервные центры в голове кота получили удар на площади Африки от Розеллы, но Дуся после этого случая перестала бузить. Но она начала есть свое дерьмо, наводя ужас на домочадцев. «